* Дорогие читатели! Сразу оговорюсь, - я очень увлекаюсь авангардом. Недавно мне попалась интересная статья Евгения Штейнера по авангарду. У каждого индивидуальное восприятие авангарда и своё отношение к подобному течению. Любопытно будет узнать ваше мнение.
Евгений Штернер – культуролог, искусствовед и художественный критик. Окончил Отделение истории и теории искусства МГУ (1981), защитил диссертацию в Институте Востоковедения АН.
С начала 1990-х годов работал в университетах Иерусалима, Токио, Москвы, Нью-Йорка. Автор многих искусствоведческих публикаций.
Начнем с понятия авангарда.
Авангард – (или авангардизм), (от фр. Avantgard – передовой отряд), - совокупность новаторских, бунтарских движений в художественной культуре ХХ века. При всем многообразии программ, идей и методов авангардистских течений в них можно выделить общие черты: стремление к «освобождению от формы», полной свободе выражения и раскрепощения, что выразилось в первую очередь в отрицательном отношении к традиционному искусству, в отказе от классических форм изображения и понимания красоты; а также ассоциативность мышления и эпатажный характер представления своих «творений». Главной целью авангардисты видели создание субъективной модели мира, своеобразной реальности. Они стремились стереть границы между искусством и реальностью, вторгнуться в области, до того считавшиеся несовместимыми с искусством, включить свои произведения в окружающую человека среду.
Историю авангарда приходится писать как его апологию, поскольку подобное течение нуждалось и нуждается в защите от многочисленных нападок, а в большей мере – в постоянной интерпретации, толковании, без которых оно не способно полноценно восприниматься.
Штернер «пишет историю покойной советской ментальности с язвительной и жестокой иронией».
Настойчивый поиск нового художественного языка, основанного на осознании иных жизненных предпочтений, становится повсеместным.
Советский художественный авангард является в целом наиболее значительным и интересным в художественном отношении событием культурной жизни 20-х годов.
Оценки новизны, творческой силы, глубины формальной выразительности, сделанные лучшими западными и советскими исследователями и критиками, по-своему, безусловно, справедливы. В истории искусства ХХ века работы авангардных советских художников первых лет существования нового режима занимают, по праву, одно из виднейших мест.
В картинах авангардистов отобразилось механическое начало, спроецированное на живое. Подобный принцип осознавался многими как «опредмечивание человека в вещь». Так проявилась с особой силой и программной заданностью главная идеологическая задача послереволюционного периода – создание Нового Человека. Авангардисты активно пропагандировали механизацию людской природы. Отсюда и «произрастают» «черные квадраты, кресты, треугольники», советские плакаты… вместо реальных образов человека, природы.
Страстная вера в строительство нового мира обусловила мощный взрыв творческой энергии. В пластических искусствах это выражалось в создании нового формального языка, диаметрально противоположного способу выражения предшествующей поры. Язык «левого» искусства был ярким, выразительным, убедительным и притягательным. Резкие ракурсы, динамические композиции, сдвинутые оси, наклонившиеся в быстром движении вертикали и горизонтали – все это заражало пафосом, тащило вперед. Простые яркие цвета без полутонов, плоские заливки одной краской, контрасты черного и белого, красного и черного кричали со стен и заборов, останавливали внимание, заставляли отбросить интеллигентские колебания. Помогали дышать глубже, шагать шире и рубить сплеча. Если интеллигент или представитель буржуазии и не вставал в строй, - он ощущал томительный кисло-сладкий, то есть сладко-страшный, восторг – он видел убежденную и слепую в замахе силу и… попадал под её неистовое обаяние.
